Евгений Щепетнов - Манагер [СИ]

  Меня лихорадило, сердце учащённо билось, прогоняя кровь по жилам, организм, как самовосстанавливающаяся машина, обследовал все уголки плоти и быстро заделывал повреждения, отбрасывая разбитые клетки.

  Меня потянуло помочиться - еле успел встать и выйти на крыльцо - струя была красной, сходу определил - почки пробили. Сделав дело, вернулся назад и страшно, катастрофически захотел есть - верный признак, что отторглось очень много мёртвой, повреждённой плоти - организм требовал 'кирпичиков' для восстановления.

  Встав с табуретки, отправился на поиски пропитания. Идти было трудно и противно - пол выглядел так, как будто люди попали под удар лопастей грузового вертолёта - даже наступать в это месиво было противно, но инстинкт гнал меня за пропитанием.

  Пройдя через комнату, вошёл на кухню, где по запаху нашёл что-то съестное - остатки жареного на вертелах мяса и с жадностью стал отрывать от большого куска куски поменьше, помогая себе мечом и запихивать их в рот, давясь от жадности.

  Так продолжалось минут двадцать - я набил себе желудок, нашёл там же кувшин с слабым вином и запил всё поллитрой жидкости.

  Захватив кувшин, вернулся в гостиную, и тут, с содроганием, услышал наверху, на втором этаже дома, чьи-то крики и плач. Поставив кувшин на столик, оглянулся по сторонам, содрал с пуховой подушки наволочку, проделал в ней дыры для глаз и рта, надел на голову (чтобы если были живы слуги, не убивать их и они не могли бы узнать меня потом) и пошёл наверх.

  Пока я был на кухне и поглощал еду, у меня созрел план - нужно было как-то замаскировать это побоище - этот мир ещё не дожил до экспертов-криминалистов, а значит надо было сделать так, чтобы никто не мог понять, что тут случилось, и не мог подумать, что это всё сотворил один человек.

   Я сильно надеялся, что Амунг стянул в свой двор все ресурсы, которые мог изыскать, и более никто не знал о намеченной в ночь операции - кроме тех, кого я убил. В доме должны были находиться ещё люди - слуги, наложницы Амунга - как с ними быть? Слуг, похоже, я всех положил - они тоже были ребята ещё те - кидались на меня с ножами и палками, когда я рубил приближённых хозяина, рабов же в прислуге Амунг не держал - оно и понятно - рабы должны были его ненавидеть так, что доверить им приготовление пищи или питья он не мог - как минимум плюнут в кувшин.

  Оставались наложницы, как я уже слышал ранее, служившие ему объектами для истязательств. С ними мне нужно было что-то делать, чтобы они не смогли выдать информацию и описать меня страже - мне пришлось убить и часть стражников, которые дежурили в охране Амунга. А что лучше скрывает следы? Только огонь. Но не убивать же мне ещё и наложниц? Я же не маньяк, типа Амунга!

  Вообще, я ещё раньше замечал - чем ущербнее, чем подлее человечишка, тем больше он любит мучить, истязать живых существ! В нашем дворе был один придурок, реально придурок - олигофрен в степени дебильности, туповатый здоровенный пацан. Он был таким тихим, подхалимским...но одно время начали замечать, что у всех пропадают кошки. Потом их находили растерзанными, разорванными на части, с выколотыми глазами и отрубленными лапами. Сбились с ног в поисках того, кто это делал - и нашли, случайно. Мужик из соседней квартиры, в поисках своего котейки, завернул за гаражи во дворе и увидел, как этот вот тихий подлиза насаживает его котейку задом на арматуру - нравилось ему смотреть, как животные умирают в муках, не имея возможности спастись от своего мучителя. Мужик побил этого дебила - так после этого на него возбудили уголовное дело - обидел убогого!

  Я ненавидел таких изуверов и честно говоря, убивал бы их на месте. Таким выродкам не место на белом свете. Сегодня он мучает животных, а завтра - кого он будет убивать завтра? Наших детей? Из таких дебилов и вырастают самые страшные серийные маньяки .

  Вот таким маньяком, похоже, и был Амунг. Не раз уже раньше до меня доходили слухи о его 'развлечениях', и теперь пришло время убедиться, что слухи были не на пустом месте.

  Поднявшись по лестнице на второй этаж, я пошёл по направлению криков и стонов, раздающихся из-за двери одной из комнат и скоро оказался перед запертой дверью, вход в которую был заложен брусом.

   Поправив на голове свою импровизированную маску, я выбил брус из держателей, и толкнул ногой дверь. В нос мне ударила кошмарная смесь запахов нечистот, тлена, свежей крови, мочи и чего-то сладкого, неприятного - смеси духов и камфары. Я задохнулся от вони, но пересилил себя и вошёл внутрь.

  Помещение освещалось теми же масляными фонарями, четыре из которых висели по стенам, и было хорошо видно всё содержимое комнаты: вдоль стен стояли деревянные клетки, в которых сидели обнажённые подростки - девочки и мальчики, лет тринадцати - четырнадцати, они с ужасом смотрели на появившуюся в дверях фигуру в колпаке на голове и с мечом в руках, попятились назад, вцепившись друг в друга, а потом стали громко плакать и просить их не трогать, не делать им больно.

  Я с ужасом поглядел вокруг и обнаружил источники криков и стонов - посреди комнаты стоял вделанный в пол кол, на котором была нанизана девушка-подросток, со связанными сзади руками, ещё живая, но явно ненадолго - кол уходил в её влагалище минимум на метр, и она, перемежая стоны и крики, просила: 'Убейте меня, пожалуйста! Не мучайте больше!' смотря перед собой пустыми глазницами - ей выкололи глаза!

  На полу под ней растеклась лужа свежей крови, а рядом было установлено какое-то приспособление, по типу дыбы, на которой висел распятый мальчик с выдранными , висящими лохмотьями гениталиями и свисающими из живота внутренностями - он был мёртв.

  Я ничего не мог с собой поделать - отбежал в сторону и выблевал всё, что я до этого съел. Меня драло так сильно, что я забрызгал блевотиной стену комнаты - и это после того, как я перебил кучи народа, работал, как мясник топором! Но там были враги, воины, с оружием в руках, а тут - беззащитные подростки, фактически дети, и эта жирная тварь измывалась над ними в своё удовольствие! Сколько он загубил тут детей? Ну почему, почему его до сих пор никто не остановил?!

  Я всё-таки заткнул свой фонтан полупереваренной пищи, надеясь, что хоть что-то удержалось у меня внутри, сжался весь, как стальной клинок, и на негнущихся ногах подойдя к стонущей девушке, ударом меча отрубил ей голову. Большего я сделать не мог - она только промучилась бы ещё несколько часов, но всё равно бы скончалась, с проткнутыми насквозь внутренностями.

   Превозмогая себя, я взялся за её тело и потянул вверх - труп с трудом, скрипя костями таза по колу, вылез из неё и она оказалась у меня на руках.